Профессиональная ассоциация психологов
"Понимающая психотерапия"

Юрий Пахомов

По следам Круглого стола "Что читают психотерапевты?"

1. Есть много художественной литературы и поэзии, где человеческие переживания описаны с такой резличительностью и нюансировкой, какая не встречается в повседневной речи. Это своеобразная реальность и своеобразный язык. Читатель, примеривая, что может и как может, на себя, развивает в себе более утонченное и углубленное понимание собственных состояний, эмоций, внутреннего опыта. Сответственно, и более нюансированное понимание чужого опыта.

Язык формирует сознание. Разные языки формируют разное сознание. К настоящему времени накоплены горы красивых кейсов межкультурных исследований в рамках гипотезы лингвистической относительности. В удивительных жизненных мирах обитают носители локальных культур, отделенных от мировых ветвей цивилизации!

Кстати, об иностранных языках. Существует концепция, согласно которой лучший путь развития "эмоционального интеллекта" - чтение иностранной литературы, посвященной эмоциям - художественной или психологической. Сам я читал очень интересный материал о японской культуре, в котором автор разъясняет и описывает очень необычные для нас состояния, тому или иному жанру японской поэзии.

2. Можно, наверное, говорить также о влиянии на сознание человека, в том числе психотерапевта, не языка вообще, а опыта погруженности, кратко- и среднесрочной, в различные языковые среды. Они же социально-психологические, они же культурно-ценностные. И здесь можно говорить о такой вещи как гигиена сознания и языка, в том числе профессиональная. Как писал один мой знакомый, "не там ходишь и не с теми общаешься".

3. Есть еще такой феномен - о нем у нас тоже шла речь - как "язык сквозь язык". Здесь важно - бедный язык и бедный мир воспринимаются сквозь призму богатого языка и миропонимания или наоборот. Похоже, что в случае чтения художественной литературы сквозь призму психологических понятий происходит как раз утрата, уплощение и обесценивание того содержания, которое в этой литературе есть. Какой из языков и мироу первичен для понимающего терапевта? Ему же и решать. Или, чтобы не ломать голову, обращаться к работам психотерапевтов и психологов, написанным художественным языком. Об этом мы тоже говорили.

4. Адольф Хараш, один из пионеров и первооткрывателей психотерапии в СССР, говорил: Чтобы быть хорошим психотерапевтом, нужно понимать переживания другого человека. А значит - прежде, чем браться за ремесло, самому как следует напереживаться. Я согласен с высказанной идеей, что психологически насыщенная художественная литература может в какой-то мере компенсировать недостаток опыта собственных переживаний. Чем лучше читатель умеет погужаться душой в произведение и его персонажей - тем полноценнее этот источник.

5. Важно ли в понимающей психотерапии знание/понимание темы/ предметной области, на которую замкнуты травматические переживания клиента? Необходим ли опыт собственных переживаний в данной предметной теме? Если, как я прочитал сегодня у Федора, понимающая психотерапия как особый вид психопрактики, заточена на оказание помощи в ситуации горя -то, безусловно, да. А если брать более широкий диапазон психотерапевтической работы - не может ли стать ее предметом "неопредмеченный" аффективный материал, который в разных жизненных ситуациях клиента отпечатывается на разных предметностях? Это, конечно, некая крайняя точка зрения. Но обсудить полезно.

6. К вопросу о литературном вранье, литературном приукрашивании и романтизации того, что "есть/было на самом деле". Во-первых, вспомним Юнга. Вот уж кто приукрасил, вознеся обыденное до небес. К Юнгу претензии есть? Во-вторых, я бы вспомнил концепцию Николая Цзена о психотехничеком мифе - инструменте, эффективность которого в психопрактике не зависит от принятого в науке критерия верифицируемости. Как гипотеза: неважно, правда это или вымысел, в который поверили. Используя тот же типологический квадрат, можно рассмотреть произведение двух составляющих. С одной стороны, вложил ли душу (но не обязательно реально пережитые фактические события) в текст писатель. Во-вторых, дотянулся ли душой до содержания текста читатель, погрузился ли он в него не только рассудком, но и чувством.

7. О возникающем между терапевтом и клиентом "коконе", изолирующем от всех прочих контекстов и пространств. Может быть, эта изоляция, кажущаяся? Может быть, внутри кокона еще как работают культурные стереотипы и социальные институты? Надо бы освежить статью Бахтина "Фрейдизм" - она, вроде, как раз про это. С другой стороны, вспоминаю опыт увлечения бальными танцами: первоначальное формирование кокона, перенос его на работу с другими партнершами, расширение границ и вовлечение зрителей... Помедитировать над этим надо...

8. О роли музыки в формировании внутреннего мира эмоционального строя современника - посмотреть М.Кундера "Бессмертие". Кстати, музыка - штука гораздо более интернациональная, чем языки. Территории, которые охвачены одним "музыкальным языком" гораздо обширнее, чем границы национальных государств.

9. Полезно ли психотерапевту писать романы и сочинять стихи самому? Слышал, что у мастеров слова со временем вырабатывается свойственный только им стиль и почерк, собственная "поэтическая вселенная". Полезно ли это? Клиенты-то все разные и не каждый попадет в резонанс с этой "вселенной". Или психотерапевт скорее должен быть подобен не писателю, а актеру, умеющему перевоплощаться в разных людей и жить в разных мирах?

10. Психотерапевт становится вместилищем, пространством для разворачивания душевного мира клиента? - Ср. Достоевский, "Братья Карамазовы" - о старце Зосиме.